Памятник, посвящённый памяти землепроходцев и мореплавателей XVII–XVIII вв., установлен в центре Великого Устюга на ул.Советская рядом с Успенским собором. Его открытие состоялось 22 сентября 1971 г. Автор памятника – ленинградский скульптор Е.А. Вишневецкая (она же является автором установленной в 1983 г. у речного вокзала в Великом Устюге скульптуры Водолея).
Семён Иванович Дежнёв (около 1605, Великий Устюг – 1673, Москва) – выдающийся российский мореход, землепроходец, путешественник, исследователь Северной и Восточной Сибири, казачий атаман, торговец пушниной. Первый известный мореплаватель, обогнувший Чукотский полуостров и прошедший (фактически открывший) пролив, разделяющий Азию и Северную Америку (отделяющий Аляску от Чукотки). Несмотря на то, что этот пролив ныне называется Беринговым, Семён Дежнёв открыл его задолго до Витуса Беринга – в 1648 г. и тем самым доказал, что Америка является самостоятельным континентом, а из Европы в Китай можно добраться северными морями. Однако из-за отсутствия сведений об этом открытии в европейских странах приоритет первооткрывателя достался В.И.Берингу. Лишь в середине XVIII в. Г.Миллер обнаружил «отписки» Дежнёва, благодаря которым память о нём была восстановлена.
Отправившись «искать счастья» в Сибирь, Семён Дежнёв в составе казачьих формирований нёс гарнизонную службу – «смирил» якутов, собирал ясак в Тобольске и Енисейске, с 1638 г. – в Якутском остроге. Отсюда в 1640–1642 гг. ходил на север Сибири, участвовал в открытии и присоединении новых земель. Собирал ясак на реках Татта и Амга (притоки Алдана), на реке Яне. В 1641 г. вместе с Михаилом Стадухиным отправился в поход на Оймякон, спустился в низовья р. Индигирки, затем дошёл до р. Алазеи. Отсюда летом 1643 г. Дежнёв в составе отряда землепроходцев под началом Михаила Стадухина вместе с присоединившимся к ним отрядом землепроходца Дмитрия Зырина дошёл до устья реки Колымы, где был основан Нижнеколымский острог.
На Колыме Дежнёв прослужил до лета 1647 г., а затем как сборщик ясака был включен в промысловую экспедицию Федота Алексеева (Попова). Несмотря на неудачный первый поход, предпринятый в 1647 г., 20 июня 1648 г. шесть кочей под руководством Федота Попова и Семёна Дежнёва поплыли вниз по Колыме к морю. Вскоре к ним присоединился коч Герасима Анкудинова. Кочи шли вдоль побережья Восточно-Сибирского и Чукотского морей в поисках морского пути к реке Анадырь, в богатые промысловым зверем места. Вначале в походе участвовали семь кочей, но несколько судов разметали и погубили ледяные заторы, бури и штормы. В сентябре уцелевшие кочи вышли к Большому Каменному Носу (как его называл Дежнёв, ныне этот мыс носит его имя) – крайняя восточная точка Чукотского полуострова. Скольким кочам удалось пройти мимо него, доподлинно неизвестно, по одной из версий их было только три – Дежнёва, Попова и Анкудинова. Причем вскоре коч Анкудинова разбился во время бури, а Анкудинов и его команда перебрались на кочи Дежнёва и Попова.
20 сентября на берегу в стычке с местными жителями (чукчами или эскимосами) был ранен Попов, а примерно 1 октября идущие на юг кочи Попова и Дежнёва разбросало штормом. Коч Дежнёва, пройдя Большой Каменный Нос, был отнесён значительно южнее устья реки Анадырь и разбился, по-видимому, в Олюторском заливе. Вот как описывает эти события Дежнёв: 20 июня 1648 г. «с Ковымы реки послан я, Семейка [Семён], на новую реку на Анадырь для прииску новых неясачных людей. И в том же [1648 г.] месяца сентября в 20 день, идучи с Ковыми реки морем на пристанище торгового человека Федота Алексеева чухочьи люди на драке ранили, и того Федота со мною, Семейкою, на море рознесло без вести, и носило меня, Семейку, по морю после Покрова Богородицы [1 октября] всюда неволею и выбросило на берег в передней конец за Анадырь реку»; «И я, холоп твой, с ними торговыми и с промышленными людьми, шли морем на шти кочах 90 человек, и прошед Анадырское устье, судом божиим те наши все кочи море розбило и тех торговых и промышленных людей от морского разбою на море потонуло и на тундре от иноземцов побитых, а иные голодною смертью померли, итого всех изгибло 64 человека».Как отсюда потерпевшие крушение моряки добирались до реки Анадырь, также осталось свидетельство Дежнёва: «И шли мы все в гору, сами пути себе не знаем, холодные и голодные, наги и босы. А шел я с товарищами до Анадыря-реки ровно десять недель». Здесь уцелевшие моряки остались на зимовку. В 1649 г. ими было устроено зимовье на среднем течении реки Анадырь, впоследствии названное Анадырским острогом – им Дежнёв командовал до 1659 г. Позднее Дежнёв служил в Якутске. В 1665 г. был произведён в казачьи атаманы. В 1670 г. с государевой казной был послан в Москву, где и умер в 1673 г. Ныне в Великом Устюге одна из улиц носит имя знаменитого земляка.
© М.В. Васильева
Отписка казака Семена Дежнева якутскому воеводе И. П. Акинфову о морском походе на р. Анадырь и о судьбе своих спутников // Русская тихоокеанская эпопея. — Хабаровск, 1979. — С. 77–79.
Не ранее 1654 г. сентября 1-го — не позднее 1655 г. апреля 5-го
Государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея Русии воеводе Ивану Павловичю да диаку Осипу Степановичю Ленского острогу служилой человек Семейка Иванов Дежнев челом бьет.
В прошлом в 156 году июня в 20 день с Ковымы реки послан я, Семейка, на новую реку на Онандырь для прииску новых неясачных людей. И в прошлом же, во 157 году месеца сентября в 20 день, идучи с Ковымы реки морем, на пристанище торгового человека Федота Алексеева чюхочьи люди на драке ранили. И того Федота со мною, Семейкою, на море рознесло без вести. И носило меня, Семейку, по морю после Покрова богородицы всюду неволею и выбросило на берег в передней конец за Онандырь реку. А было нас на коче всех 25 человек, и пошли мы все в гору, сами пути себе не знаем, холодны и голодны, наги и боси. А шел я, бедной Семейка, с товарищи до Онандыры реки ровно 10 недель, и пали на Онандырь реку вниз близско море, и рыбы добыть не могли, лесу нет. И с голоду мы, бедные, врознь розбрелись. И вверх по Анандыре пошло 12 человек. И ходили 20 ден, людей и аргишниц, дорог иноземских, не видали. И воротились назад и, недошед за 3 днища до стану, обночевались, почели в снегу ямы копать. А с ними был промышленой человек Фомка Семенов Пермяк, учал им говорить, что де тут нам ночевать нечево, пойдемте де к стану к товарищам. И с ним, Фомкою, только пошел промышленой человек Сидорко Емельянов да Ивашко Зырянин, а достальные люди тут остались, потому что з голоду итти не могут. А приказали ему, Фомке, чтоб де я, Семейка, послал им постеленко спальные и парки худые, чем бы де нам напитатися и к стану добрести. И Фомка и Сидорко до стану дошли и мне, Семейке, сказали. И я, Семейка, последнее свое постеленка и одеялишка и с ним, Фомкою, к ним на Камень послал. И тех достальных людей на том месте не нашли, неведомо и их иноземцы розвезли. А что статков записных приказщиков Безсона Остафьева да Офонасья Ондреева осталось, и у тех статков оставлен был, и приказано ему, покрученик их Елфимко Меркурьев. А в те поры у нас не было подъячих, записывать некому, а осталось нас от 25 человек всего нас 12 человек.
И пошли мы, 12 человек, в судах вверх по Онандыре реке и шли до онаульских людей. И взяли 2 человека за боем, и ранили меня смертною раною, и ясак с них взяли. И то ясачным книгам поимянно, с кого что взято, и что взято государева ясаку, и больше того я, Семейка, у тех анаульских людей что взять государева ясаку хочю. И те анаульские люди говорили, что де у нас соболя нет, живем де не у лесу, а приходят де к нам оленные люди. И те оленные люди придут, и мы де у них соболи купим, и ясак государю принесем.
И пришел Михайло Стадухин, [к] ясачному зимовью не приворочивал и тех анаульских людей погромил. И после того анаульские люди Лок да Колупай на прошлые на 159 год и на 160 год дать нечево, потому что де отца ево, Колупаева, Обытая и Негова с родниками в нынешнем, в 160 году тесть ево, Колупаев, Мекара осенью побил всех до смерти и ясаку де промышлять некому. И в нынешнем же де, во 160 году апреля в 15 день Колупай и Лок пошли на Камень к оленным ходынским мужикам для соболиного торгу на государев ясак. И того Колупая и Лока те ходынские [люди отвезли их] на Камень и к ясачному зимовью не бывали. И тот Лок живет по сторонним рекам, а к ясачному зимовью не бывал. А того Колупая те ходынцы убили. А в которую пору Лок и Колупай на Камень ходили, и без них родников их побил анаульской князец Микера всех до смерти.
А с Ковымы реки итти морем на Онандирь реку и есть Нос, вышел в море далеко, а не тот Нос, которой от Чухочьи реки лежит, до того Носу Михайло Стадухин не доходил, а против того Носу есть два острова. А на тех островах живут чухчи, а врезываны у них зубы, прорезываны губы кость рыбей зуб. А лежит тот Нос промеж сивер на полуношник, а с рускую сторону Носа признака вышла: речка, становье тут у чухоч делано, что башня ис кости китовой, и Нос поворотит круто к Онандыре реке под лето. А доброво побегу от Носа до Анандиры реки трои сутки, а боле нет, а итти от берегу до реки недалече, потому что река Андирь пала в губу.
А в прошлом в 162 году ходил я, Семейка, возле моря в поход и отгромил я, Семейка, у коряков якутскую бабу Федота Алексеева. И та баба сказывала, что де Федот и служилой человек Ерасим померли цынгою, а иные товарищи побиты и остались невеликие, сеи побежали в лотках с одною душою, не знаю де куда. А что я, Семейка, государева ясаку взял соболей, и та соболиная казна на Анандыре реке. Служилого человека убитого Семена Моторы статки взял служилой человек Никита Семенов.
Служилой человек Евсейко Павлов, которой збежал из Ленсково острогу, служил он, Евсейко, с Михаилом Стадухиным и от Михаила збежал же, и служил со мною, Семейкою. И от того Евсейка промышленым людям обида великая. И промышленые люди в обидах на него, Евсейка, бьют челом. И он, Евсейко, под суд не дается. И в прошлом в 161 году в походе бил челом на него, Евсейка, промышленой человек Терешка Никитин в обиде и стал на суду говорить, невежливо о посох оперса. И я, Семейка, за то невежество хотел ево, Евсейка, ударить батогом. И он, Евсейко, ис [с]тану побежал и ясаулу Ветошке Емельянову и промышленым людям сказал за собою государево дело. А как пришел Юрье Селиверстов, и он, Евсейко, перешел убегом к нему, Юрью. И от [т]ого Евсейка Павлова меж служилыми и промышлеными великая смута.
На л. 2 об. помета: 164-го апреля в 11 день. Подал отписку охочей служилой человек Данилко Филипов.
ЦГАДА, ф. Якутская приказная изба, оп. 3, 1656 г., № 18, лл. 2-4. Подлинник. Опубл.: Русские арктические экспедиции XVII-XX вв. Вопросы истории изучения и освоения Арктики. Л., 1964, стр. 130-132; копия опубл.: ДАИ, т. IV. М., 1852, № 7; частично в сб.: Русские мореходы в Ледовитом и Тихом океанах. М.-Л., 1952, № 38.